1.Имя и фамилия:
Геральт из Ривии. Иногда Геральт Ривский. Хотя последнее несет скорее ироническую окраску и используется крайне редко.

2.Возраст:
63 года.

3.Раса:
Когда-то был человеком. Мутант последние шестьдесят лет своей жизни.

4.Специализация и деятельность:
Ведьмак цеха Волка. Убийца чудовищ и монстров. В данный момент следует за своим Предназначением, за собственным выбором, ища Йеннифэр.

5.Характер:
Подчас умение показать слабость и сомнения – признак силы. Быть ведьмаком – всегда ходить с каменным лицом и без вопросов и эмоций исполнять свои обязанности как махакамская машина. Геральт отнюдь не типичный ведьмак, это доказано уже давно. Его эмоции – сильны, его чувства – неистовы. Да, на его лице эмоции действительно трудно увидеть, но, зная Геральта достаточно, можно заметить их отблеск. Геральт ведьмак, но он все же живой. Он ненавидит, злится, иногда и обижается, он может впасть в ярость, может оскорбиться или даже жаждать убивать. Он любит, испытывает нежность, сомнения, бывает груб или же ласков. Геральт не является обычным ведьмаком. Собственно, все стереотипы о ведьмаках – лживы.
Несмотря на склонность к периодическим относительно длинным репликам, большую часть времени Геральт молчалив: монстры, которых убиваешь за деньги, не слишком расположены к диалогу. Насчет монстров… Ведьмак имеет собственную, необычную для этих реалий категорию оценки, гордо именуя ее «ведьмачьим кодексом». Нет этого кодекса. Есть только его личное восприятие зла и… зла. То самое пресловутое меньшее зло. Много ли зла может причинить дракон? Куда меньше, чем один подлый политикан. Чья жизнь важнее? Кто имеет право решать? Кто, если не ты? Геральту действительно в свое время было сложно найти ответы на эти вопросы. Возможно, он научился не зацикливаться на подобных мыслях. Подчас интуитивное решение – самое верное.
Но все же Геральт не лишен иногда проскальзывающего стремления порисоваться, особенно когда действительно есть перед кем. Это происходит неосознанно, но кто лишен самолюбия? Это к тому же не является свидетельством простоты. Самыми неудобными чертами Геральта являются его ум и сообразительность. Они порождают любовь к абстрактным рассуждениям, чрезмерную пытливость и, соответственно, дополнительный ворох проблем. Особенно когда дело касается большой политики, которой Геральт, связавшись с чародейками, избежать не может. Это же порождает множество контрастов в характере ведьмака. И иной раз рвет его на части.
В иной вселенной, в ином времени, возможно, Геральт мог быть совсем иным. Проще, добрее, легче, смешливее. Здесь, под гнётом войны, долга, статуса, Предназначения он уже давно не человек, даже не ведьмак. Что является легендой? Имя? Поступки? Что именно сделало образ Геральта столь необычайным? По сути он – сбор достаточно традиционных черт о положительных героях. Пытается ли он исподволь соответствовать историям о себе или же действительно слагает их своими поступками? Бытие определяет сознание или же сознание – бытие? Иногда очень сложно отделить зерна от плевел.
Иногда танцора очень сложно отличить от танца.

6.Биография:
В чем есть суть Предназначения? Что есть Предназначение само по себе? Оно всегда непрошено. Почти всегда несет беду. Или только в этом случае? Иногда и чародейки могут забеременеть. В этом тоже есть некий особый смысл или же это лишь случайность? В этом и кроется Предназначение – его сложно отличить от простой случайности. Именно это сбивает с толку и дезориентирует больше всего.
Иногда Предназначения нет, а вся жизнь – лишь случайности.
Не в данном случае…
Сама по себе ведьмачья школа словно наглядно демонстрирует набор случайностей и Предназначения. Эдакий сплав, который сжигает случайности, оставляя сверкающий металл предназначения. Закаляя его и делая тверже.
Затем большак. Первые монстры, первые встречи. Если ты – ведьмак, то тебя всегда замечают. Тебя боятся, иногда и ненавидят, не от большого ума пытаются обмануть. Хотят заставить убить дракона или защитить свою жизнь. Тут встает новый вопрос, моральный, принципиальный. Все ли создания – монстры? Все ли люди достойны зваться людьми?
Это начинает придавать металлу форму.
Это же может создать репутацию. Ведьмак не должен испытывать эмоций, не должен думать. Кому может понравиться думающая машина для убийства? Никому. Особенно небольшие города на отшибе. Мало кому понравится, когда крысу убивают вилкой в темноте. Или когда устраивают резню – даже во имя эфемерного выбора меньшего зла.
Может ли всё происходящее приближать определенный исход? Подталкивать друг к другу людей? Трюизм. Безусловно может. Если ты умеешь видеть знаки. Ты же умеешь, верно? Знаю, что умеешь…
Отец, готовый пожертвовать своим троном и репутацией во имя сомнительной дочери впечатляет. Отец, готовый изнасиловать собственную дочь впечатляет еще больше. Отказавшийся от этого – еще больше. Ха! Это было действительно неожиданным откровением. Но что может умалить чувство от потери друзей? Легко ли осознавать, что они пошли за тобой, умерли за тебя? Что ты становишься причиной их смерти? Это должно выработать равнодушие. Но почему-то не вырабатывает…
Это как молот на наковальне. Он опускается на металлическую заготовку раз за разом, ударяя, корежа, растягивая. Сыплются искры, звуки ударов грохочут. Окалина разлетается прочь, делая металл еще чище, прочнее, он начинает обретать форму…
Каждый иногда испытывает желание умереть. Подчас это желание бывает даже оправданным. Даже обидно, когда смерть отталкивает тебя, ибо считает тебя своим орудием. Тогда, утеряв часть себя, можно увидеть много нового. Не всегда того, что хочется узнать о себе. Поиски, метания, постепенное восстановление собственной личности – это всё как шлифовка. Накал снимается, металл остывает, наступает очередь точильного камня, который срывает с души окончательную шелуху.
Потом ты вспоминаешь… Начинаешь понимать, что делаешь новые ошибки, что подчас несешь новые беды, новые смерти. Прорываясь сквозь войну, искать свое Предназначение и становиться всё острее. Отрицать и тем самым всё больше становиться именно тем, что отвергаешь. 
Становиться Предназначением.
Стать его острием.
Ты как никто знаешь, что такое принадлежать чему-то иному, правда, Йен? И хватит об этом.

7.Способности:
● Геральт является одним из лучших мечников мира и одним из лучших ведьмаков. Хотя, возможно, от своего изначального ремесла он ушел уже достаточно далеко.
● Также неплохо владеет метательным оружием.
● Отлично знает все шесть ведьмачьих знаков, которые изучают в Цехе Волка.
● Обладает реакцией, намного превышающей реакцию обычного человека и умеет сознательно управлять шириной зрачков, обладая превосходным ночным зрением.
● Он прекрасно ознакомлен с алхимией и тонкостями создания ведьмачьих эликсиров.
● Отлично ездит на лошади.
● Неплохо знает Hen Llinge, хотя многих эльфов забавляет его акцент и особенности склонения глаголов.
● Имеет зачатки дипломатических навыков.
● Отвратительно готовит.
● Тем не менее, вполне справляется с походными тяготами как то расставить палатку, разжечь костер, починить снаряжение, а еще может относительно удобно устроиться и выспаться в любом месте.
● Обладает дивной харизмой и довольно тонким чувством юмора.

8.Инвентарь:
Два меча – серебряный и стальной. Амулет в виде ощерившейся морды волка. Деньги. Остальное находится в седельных сумках пегой кобылы с весьма оригинальным именем: запас провизии, ведьмачьи эликсиры и множество реагентов для их создания, бинты, что-то вроде смены белья и, конечно, крюк для трофеев.

9.Связь:

10.Пробный пост:

Костер горел, потрескивая и иногда рассыпая искры. Он трещал, иногда испускал тонкие струйки пара и тихо свистел влажными дровами. Геральт смотрел на него. Не на Трисс. Он молчал. Молчал, не зная, что сказать. Не желая ничего говорить. Становилось всё темнее. В воздухе пахло ночной прохладой, листвой, конским потом и духами. Этот тонкий аромат, смешивающий в себе сладковатые и горьковатые нотки был уже столь знакомым... Но все же на краю сознания ощущался прохладный и нежный аромат сирени и крыжовника.
Трисс пошевелилась; тихо зашелестела ткань. Геральт сжал зубы, подавляя волну непрошенной теплоты в теле.
Трисс…
Йеннифэр…
Подчас ему казалось, что легче спуститься без меча в пещеру, битком набитую главоглазами. Что легче голыми руками задушить взрослую виверну. Или вовсе спуститься до мифической машины в центре планеты и остановить ее, чем выбрать… Как часто ему приходится выбирать? Такое ощущение, что Предназначение действительно всегда следует по пятам. Причем каждый раз заставляя выбирать отнюдь не из плохого и хорошего. Оно не дает оптимальных или явных вариантов. Наверное, это вообще свойственно жизни, а не красивым романам или придуманным историям.
Трисс вздохнула.
– Сегодня очень теплая ночь.
Геральт кивнул, потом обернулся и немного улыбнулся. Он провел ладонью по щетине и его улыбка стала кривоватой – ведьмак уже давно был в пути, о таких удобствах как теплая вода или острая бритва приходилось лишь мечтать. Хотя Трисс принимала его любым. Как и Йеннифэр.
– О погоде? Трисс, мы будем говорить о погоде?
Чародейка хмыкнула и придвинулась ближе. Геральт обнял ее одной рукой и прижал к себе. Трисс прильнула к нему и положила голову на плечо. Костер потрескивал. Плотва тихо фыркнула, косясь одним глазом в сторону леса. Но медальон молчал, он вздрогнул лишь получасом ранее – на портал, созданный прибытием Трисс. В лесу царила тишина. Тишина, наполненная огромным смыслом. Геральт сознавал, что Трисс понимает его чувства. Она могла попросту заглянуть в его мысли, хотя, он был уверен, чародейка не делала этого. Она верила ему… Насколько глубоко? Чародейки всегда оставались чародейками. Геральт действительно относился к Трисс особенно. К Йеннифэр тоже… Выбирать? Это бывает сложно. Насколько сложно было выбрать Йеннифэр между ним и Истреддом? Сможет ли он сделать свой выбор? Предназначение кололо обоими остриями.
Роскошные каштановые кудри щекотали щеку Геральта, теплое тело Трисс ощущалось сбоку более жарким чем пламя костра. Ночь становилась все темнее. Геральту, возможно, хотелось, чтобы сейчас из кустов появился оскалившийся накер. Или склопендроморф. Кто угодно, лишь бы уйти от этих мыслей и этого молчания. Трисс всё понимала…  Она не могла не понять.
– В Вергене сейчас готовятся к войне, – тихо сказала чародейка. – Скоя'таэли покинули город, а нильфгаардцы уже очень близко. Королева Саския готовится к войне. Она же попросила передать тебе отдельные слова благодарности за помощь. И она явно не будет против, если ты приедешь в Верген. Хотя, ты понимаешь, телохранитель ей не нужен.
Трисс усмехнулась, Геральт кивнул, потом спросил:
– Устаешь там?
– Конечно. Но я в основном отвечаю за связь. Тебе тут опаснее…
– Нет… Нильфгаард почти пустой – все солдаты на Севере. Тут трупы, да трупоеды. Что еще ждать от войны?
– От той, что внутри? Праха и пепла.
Геральт покачал головой, слегка нахмурившись.
– Читаешь мысли?
– Нет, я же обещала. Но ты думаешь слишком громко, – Трисс отстранилась и поднялась на ноги, оттряхивая с себя мелкие соринки. На ее лице не было никаких эмоций, Геральт же мысли читать не умел. – Я пойду. Сегодня должна прийти депеша из Каэдвена. Важная…
– Трисс…
– Ну что Трисс? – чародейка внезапно вспыхнула. – У тебя сейчас не это имя в голове!
– Трисс, стой!
Геральт резко вскочил на ноги, но чародейка резко взмахнула рукой и быстро скрылась в возникшем портале. Ведьмак рванул к ней, но не успел буквально на долю секунды. Геральт остановился и нахмурился, глядя на угасающее сияние портала. Потом отвернулся и вернулся к костру, подкинув в него пару ветвей. Плотва опять фыркнула и тревожно топнула копытом – близость магии явно не пришлась ей по вкусу. Пламя костра вновь стало разгораться. Ведьмак вновь сел возле него и вгляделся в пламя. На его лице не отразились эмоции, хотя внутри кипела и пенилась буря, смешанная из множества эмоций. Определенно, убивать чудовищ проще. Убивать действительно проще, чем любить.
Ложась спать на холодную траву и в гордом одиночестве, Геральт задумался о том, что Трисс могла увидеть в его мыслях. И вдруг чрезвычайно ясно осознал – свой выбор он уже сделал. Очень давно.